Самую крупную в истории речного флота Америки катастрофу, унесшую 1700 жизней, называют факелом ада.

И для того есть веские основания. Ведь колесный пароход «Султанша» жарко пылал, ярко освещая поверхность реки Миссисипи, очень медленно погружался в воду, почти час. Для деревянного судна, построенного в 1863 году, это несомненный рекорд, несомненная загадка, ибо, как полагали и до сих пор полагают эксперты, он должен был сгореть, вспыхнувший, словно порох, в считанные минуты. В чем же дело? Почему не сработали законы элементарной физики, благодаря нерасторопности которой 741 человек все же спасся. Попытаемся по возможности полнее ответить на этот вопрос, не обойдя вопросы не менее важные. Отчего взорвались конструктивно совершенные котлы плавучего гиганта и куда подевались золотые слитки, в полной тайне перевозимые в одной из роскошных, охраняемых кают. Но, чтобы реконструировать цепь трагических событий, необходимо взглянуть на «Султаншу» инженерным и коммерческим взглядом. Без чего непонятна удивительная плавучесть судна - чуда технологической мысли середины XIX века.

Итак, пароход имел три палубы, салоны, залы, каюты, ресторан, цех для забоя скота, две бани и даже плавательный бассейн. Ход обеспечивала мощнейшая паровая коромыслового типа машина, позволявшая идти со скоростью более 23 километров в час. Угольные бункеры и водные резервуары, из которых «питались» котлы, объемами поражали пассажиров даже больше, чем роскошь люксовых кают, отделанных красным деревом, оборудованных душевыми кабинами, оснащенных рожками газового освещения. В товарные трюмы «Султанши» накануне последнего рейса загрузили дополнительно сто 240-килограмовых бочек сахара и тюки хлопка. Белоснежный хлопок капитан «Султанши» Нэйт Мэссон, опасаясь пожара от случайной искры, приказал тщательно поливать питьевой, не забортной, водой. Это разумное решение и позволило пылающему судну довольно долго держаться на плаву, давая реальные шансы выбраться из ада самым находчивым и решительным. А находчивых и решительных, оккупировавших палубы и даже часть машинного отделения, солдат и офицеров завершившейся войны между Севером и Югом, было сколько угодно. Сколько? 2 239 человек. В разы больше, чем допускала нагрузка парохода с его 70-каютными пассажирами и 85 матросами. Капитан, поняв, что неизбежного не избежать, сделал умный шаг, согласившись с предложением старшего механика Нэта Уинтрингера на каждой попутной пристани продувать натруженные котлы, избавляя их от илистой накипи желтой воды Миссисипи. В какой-то степени это помогло. По крайней мере, преодолели часть предписанного маршрута. Увы, лишь часть. Как выяснилось в процессе расследования причин катастрофы, «под влиянием высоких температур кипения и пара ил образовал на внутренних поверхностях котлов жесткую корку, забил патрубки и клапаны, сделав разрыв котлового металла неизбежным».

ДИВЕРСИЯ?

В суде, когда допрашивали единственного оставшегося в живых члена экипажа, старшего механика Нэта Уинтрингера, среди сотен чисто технических вопросов фигурировал также один вопрос «государственной важности». Судья Уайт осведомился, не был ли взрыв котлов с последующим уничтожающим пожаром, диверсией.

Механик удивился: «Помилуйте, зачем, кому это надо?

Судья удивился в свою очередь: «Неужели вы не знали, что везете казначейские ценности?».

Уинтрингер ничего такого не знал. Когда ему сказали, что капитан был посвящен в детали перевозки драгоценного груза, механик решительно отмел версию диверсии, упорно настаивая на версии чрезмерной перегрузки паровой машины и использования некачественной забортной воды.

Обратимся к развитию трагедии, к ее ужасающей картине. Благо, свидетелей предостаточно. Равно, как достаточно свидетельств того, «как в хаосе и окровавленном горе умыкнули два ящика банковских слитков». Умыкнули, это точно. Но доставили ли на берег? Не отправилось ли золото вместе со злоумышленниками на дно отмелей, имеющих название «Старая несушка и ее цыплята». Некий двадцатилетний солдат Честер, коему не откажешь в хладнокровии и наблюдательности, прямо показывал: «Не только я, мои товарищи, с которыми лежали на палубе, прижавшись дуг к дружке из-за тесноты, когда рванул котел, и рухнула за борт правая труба, видели, как отвалила лодка, явно тяжело груженая. Не думаю, что эти люди уцелели, потому что их накрыла труба левая. Махина не оставила им шансов».

ЗОЛОТЫЕ СЛИТКИ НА ДНЕ РЕКИ

Судья Уайт сделал однозначный вывод: чужое плавучее средство явно поджидало прибытия «Султанши» у островов на отмели, явно готовилось и взяло груз и лиц, опустивших его с палубы парохода. Грузом, вернее всего, было казначейское золото. Вернее всего, чтобы замести следы речного грабежа, пороховыми зарядами был подорван правый котел, тот самый, что вызывал у кочегаров опасение, так как «неожиданно начал течь». На суде, однако, всплыл вопиющий факт. Именно, кочегары вели себя неадекватно. Их кто-то угостил «возбуждающим напитком», весьма распространенным среди ковбоев прибрежных ферм Миссисипи отваром семян мексиканского растения пиум, вызывающего стойкие галлюцинации, дурашливое неадекватное поведение, беспробудный сон. Получается, вместо того, чтобы следить за котлом, кочегары крепко спали. И не только они. По показаниям спасшихся пассажиров, матросы, стюарты уже с вечера походили на изрядно выпивших, хотя спиртным от них не пахло. Разумеется, в таком состоянии команда парохода не только не могла предотвратить действие террористов-грабителей. Команда не смогла спасти себя, помочь попавшим в беду пассажирам.

Старший механик Нэт Уинтрингер, упирая на то, что в ночном аду даже адекватная команда при всем желании не смогла бы помочь пассажирам, предоставленным самим себе, спасающимся кто как может, оставил следующее «безысходное» описание трагедии: «Я оцепенел от ужаса. Это был кошмар. Выскочив наверх, увидел в воде людей, в шоке взывающих: «Потушите пламя!». Пламя уже охватило небосвод, освещая реку чуть ли не до дна. Выломав деревянную стойку ограждения, я вместе с нею прыгнул за борт. И не я сам спасся. Меня, других вытащили из ледяной купели Миссисипи матросы речного броненосца «Эссекс», охранявшего форт Пеккеринг.

Уже утром следующего дня крючьями «Эссекса» предприняли попытку поднять «некоторое имущество» погибшего парохода. В Главном архиве ВМФ США сохранился собственноручный отчет лейтенанта, в котором он расписывается в бессилии: «Залежи ила расположены слоями, только на дне спрессованными. Подъем чего-либо из этой каши лишен перспектив». Попытки найти и поднять золото предпринимались неоднократно. В начале нынешнего столетия очередная инициатива энтузиастов-кладоискателей была отвергнута с мотивировкой, что затраты на поиски казначейских ящиков даже в случае, если они будут подняты, перекроют реальную стоимость золотых слитков. Кладоискатели стоят на своем, аргументируя тем, что отмели «Старая несушка и ее цыплята» не слишком обширны. Потому обязательно найдутся везунчики среди тех, кто, опираясь на веру в успех, применяя современные технические средства, успешно завершит поиск золота предков.