В ночь со 2 на 3 июля 2002 года в небе над немецким городком Уберлингеном, что стоит на северном берегу Боденского озера, разделяющего Германию и Швейцарию, произошла одна из самых страшных авиакатастроф последних лет. Столкнулись российский Ту-154 и «Боинг 757» транспортной компании DHl.

Погибло 71 человек, 46 из них - дети, летевшие из Башкирии, и сопровождавшие их взрослые.

Этой трагедии, как непосредственно в момент столкновения лайнеров, так и незадолго перед ней, сопутствовала череда неожиданных событий и обстоятельств, каждое из которых в той или иной степени можно отнести к категории аномальных.

Продолжилась упомянутая череда и после авиакатастрофы...

РОКОВАЯ ОШИБКА

Все началось с того, что дети из Башкирии оказались на борту именно этого самолета в результате ошибки, допущенной фирмой, организовывавшей им отдых в Испании. Ее агенты перепутали то ли маршруты полетов, то ли расписание, и в результате рейсовый лайнер, на котором дети должны были лететь в Барселону, отправился туда без них. Свою ошибку фирма исправила через два дня, организовав чартерный рейс самолета, на борту которого других пассажиров, кроме детей и сопровождающих, не было. Вернее, не должно было быть.

Столкновение произошло в воздушном пространстве, контролируемом швейцарской компанией «Скайгайд» (Skyguide) в Цюрихе, которая с самого начала отказывалась признать свою ответственность за катастрофу. Правда, ее руководитель, Алан Россер, потрясенный случившимся, заявил, что для него это огромная личная драма.

Тем не менее, официальные соболезнования родственникам погибших сразу после катастрофы выразили только руководители Германии и Швейцарии. «Скайгайд» последовал их примеру лишь два года спустя.

Расследование катастрофы показало, что она стала следствием целой цепочки событий, большинство из которых явилось результатом отсутствия порядка в центре контроля полетов «Скайгайда» и халатностью его сотрудников. Непосредственным виновником происшедшего был признан диспетчер Петер Нильсен, контролировавший в момент столкновения движение самолетов в подведомственном «Скайгайду» воздушном пространстве.

ДУШЕВНАЯ ТРАВМА ПЕТЕРА НИЛЬСЕНА

Следствие установило, что в ту роковую ночь не работал один из радаров центра управления полетами, а в ночную смену вместо трех дежурных на рабочем месте находился только один. Правда, поначалу в диспетчерской, кроме Нильсена, присутствовал еще один сотрудник, но он, с согласия Нильсена (старшего по группе) пригласил в центр свою подружку, покинул рабочее место и повел ее «на экскурсию» по помещениям центра.

Казалось, такое легкомысленное «поведение» диспетчеров не таило в себе никакой опасности -ведь интенсивность движения воздушных судов в эти часы, как правило, весьма невелика, и ночь обещала быть спокойной...

Мало того, как раз накануне была временно выведена из эксплуатации центральная система телефонной связи, поэтому в рабочем состоянии находилась лишь единственная резервная линия внешней связи.

Но и она была недоступна, потому что ее использовала упомянутая подружка диспетчера, которая оживленно делилась с приятельницами своими впечатлениями от осмотра центра управления полетами. Именно по этой причине диспетчеры из немецкого центра, увидевшие на своих радарах возможность возникновения в небе опасной ситуации, не смогли предупредить о ней коллег в Цюрихе.

Вдовершение всего, как раз в этот момент в подконтрольном «Скайгайду» воздушном пространстве неожиданно появился «незапланированный» самолет, идущий на посадку на малое летное поле аэропорта в южногерманском городе Фридрихсхафене, расположенном на противоположном берегу Боденского озера. И этим самолетом следовало заняться в первую очередь.

А на все это на-ложилась главная ошибка Петера Нильсена - его решение, принятое в критический момент. Занятый сопровождением невесть откуда взявшегося самолета, он не расслышал сообщения пилотов «боин-га» о начатом ими снижении. И дал команду российскому самолету уменьшить высоту полета.

Системы преду преждения оо угрозе столкновений на обоих самолетах работали нормально. В сложившейся ситуации второй пилот российского самолета предложил руководствоваться именно рекомендациями такой системы, которая, в отличие от указаний, поступивших с диспетчерской «вышки», предписывала набирать высоту. Однако действовавшие в то время правила предписывали в случае подобных расхождений следовать указаниям наземной службы контроля полетов.

В результате лайнеры оказались на пересекающихся курсах, и хвост «боинга» врезался в середину фюзеляжа ТУ-154. Оба самолета рухнули на землю.

Трудно отделаться от ощущения, что события в районе Уберлингена далеко выходят за рамки того, что принято называть фатальным стечением обстоятельств. Напротив, это выглядело так, будто все вокруг вступило в сговор с целью доведения ситуации до катастрофы.

Вину за происшедшее СМИ прежде всего возложили на Петера Нильсена, датчанина по происхождению, приехавшего в Швейцарию в 1995 году и работавшего в компании «Скайгайд» со штаб-квартирой в Цюрихе.

После катастрофы он пережил сильнейшее нервное потрясение, уволился с работы и на протяжении всей последующей жизни испытывал неутихающую душевную травму.

ЖИЗНЬ НА КЛАДБИЩЕ

По прошествии некоторого времени Нильсен сделал письменное заявление, где выразил сожаление о том, что в ту роковую ночь стал виновником трагедии и просил прощения у родных и близких погибших. К сожалению, руководство «Скайгайда» не сделало ничего, чтобы это заявление стало известно широкой общественности. В итоге оно было опубликовано только в немецком журнале «Фокус», но россияне об этом ничего не знали. И это стало еще одной предпосылкой для будущих событий.

Нильсен несомненно чувствовал себя виновным в смерти 71 человека, и жизнь с этим ощущением была для него невыносимой. Можно представить себе душевные муки и психологические стрессы, какие он постоянно испытывал. А полтора года спустя после той трагедии в дверь его дома постучал незнакомый мужчина явно не европейской внешности...

Среди пассажиров разбившегося ТУ-154 находилась семья Виталия Константиновича Калоева из Северной Осетии. Он был архитектором высокой квалификации, работал по приглашениям многих строительных компаний, участвовал в создании городка Спутник под Владикавказом, а в 1999 году заключил контракт с испанской архитектурно-строительной фирмой и уехал в Барселону. Его жена Светлана и двое детей - Константин и Диана - оставались дома. В последний раз Виталий виделся с ними девять месяцев тому назад, и вот теперь он должен был встретить жену и детей в аэропорту Барселоны, чтобы провести в Испании долгожданный совместный отпуск.

И снова очередная роковая случайность. Когда Светлана с 10-летним сыном и 4-летней дочерью прибыла в Москву, оказалось, что на запланированный ими рейс до Барселоны билетов уже нет. Но в последний момент расстроившейся Светлане предложили полететь туда самолетом башкирских авиалиний вместе с детьми из Уфы, направлявшимися на отдых. Разумеется, она с радостью согласилась...

Узнав о катастрофе, Виталий зразу же полетел в Цюрих, а затем в Уберлинген. Его дочку нашли в трех километрах от места столкновения самолетов. Размозженное тело сына лежало на асфальте неподалеку от автобусной остановки.

Происшедшее вызвало у Виталия глубокую психическую депрессию. Он возвратился к себе на родину, где больше года провел, в основном, возле могил своих родных. Его видели на кладбище даже по ночам.

В ноябре 2003 года руководство «Скайгайда» предложило Виталию Калоеву компенсацию в сумме 60 000 швейцарских франков за жену и по 50 000 за каждого ребенка (по нынешнему курсу это примерно постольку же в долларах США).

СТРАННЫЕ СОВПАДЕНИЯ

Такую компенсацию Калоев счел издевательски-низкой, и это привело его в ярость. Он стал добиваться встречи с Аланом Россером, руководителем «Скайгайда» и с Петером Нильсеном, хотел убедить их официально - перед телекамерами - попросить прощения у родственников жертв катастрофы и признать, что это они несут ответственность за гибель детей. Но во встрече Виталию было отказано. Правда, встретиться с Россером ему все же удалось, однако тот не знал, что говорить и не сумел найти нужных слов, которые хоть как-то утешили бы человека, потерявшего всю свою семью по вине его фирмы.

Калоев неоднократно просил руководство «Скайгайда» устроить ему встречу с Нильсеном. Он говорил, что хочет оказаться лицом к лицу с человеком, который стал причиной смерти его жены и детей, но прежде всего он хотел услышать от Нильсена извинения, выражение соболезнования и его публичное признание своей вины. Но все просьбы Виталия отклонялись.

И тогда он решил поехать в Уберлинген как частное лицо, без всяких разрешений и приглашений. Это было в феврале 2004 года, через полтора года после катастрофы.

Адрес Нильсена Калоев отыскал в телефонном справочнике, хотя все данные о нем содержались в документах московской прокуратуры. Поскольку Виталий не говорил по-немецки, то он сначала позвонил своим приятелям в Германию, чтобы попросить кого-нибудь из них стать его переводчиком. К сожалению, в тот момент они были очень заняты и приехать в Уберлинген не смогли.

Однако это его не очень расстроило, поскольку у него в Цюрихе был знакомый пастор, и Виталий решил, что сразу же по прибытии в Швейцарию свяжется с ним и попросит его помочь пообщаться с Нильсеном. Но оказалось, что пастор уехал в отпуск.

Очередные звенья в странной цепочке совпадений...

В сложившейся ситуации Калоев решил действовать в одиночку. Он не сразу нашел дом Нильсена. Помогла женщина, оказавшаяся его соседкой. Виталий подошел к двери дома и постучал.

На пороге появился 36-летний мужчина, с которым Калоеву удалось, наконец, встретиться лицом к лицу. Виталий жестом попросил, чтобы хозяин впустил его в дом. Но тот отступил назад и закрыл дверь позади себя.

Тогда Калоев сообщил, что он из России. Как сказать это по-немецки, он знал. Потом он вынул из кармана фотографию своих погибших детей и жены, намереваясь показать их Нильсену. Но Нильсен оттолкнул протянутую к нему руку и жестом показал Виталию, чтобы тот ушел.

И тогда в душе у него что-то взорвалось - боль, отчаяние, ощущение несправедливости, которые ему до сих пор как-то удавалось сдерживать, вырвались из-под контроля. Он снова протянул Нильсену фотографии и сказал по-испански: «Вот, посмотри!»

На этот раз Нильсен просто ударил его по руке, и снимки упали на землю.

Того, что произошло в дальнейшем, Виталий, по его словам, совершенно не помнит.

СПРАВЕДЛИВОЕ УБИЙСТВО?

Согласно протоколам следствия, Калоев нанес Нильсену множество ударов ножом, который у него всегда был при себе. Однако убийца не смог вспомнить, как покинул место совершения преступления и куда направился.

Жена Нильсена находилась внутри дома вместе с детьми, когда вдруг услышала крик. Выбежав наружу, она увидела мужа, лежащего на пороге в луже крови, и удаляющегося человека. Петер Нильсен умер на глазах своих родных еще до приезда «скорой помощи».

Так замкнулся этот мистический, зловещий круг, а жертв той памятной июльской ночи 2002 года стало на одну больше.

Найти Калоева оказалось легко, он остановился в близлежащем отеле. Своей внешностью он заметно выделялся среди остальных постояльцев, и сразу было видно, что он выходец из какой-то бывшей советской республики. Его задержали и поместили в психиатрическую клинику, потому что ведущий дело судья в определенный момент пришел к выводу, что убийство было совершено в состоянии аффекта. В конечном итоге, после целого ряда судебных процедур Виталий Калоев был приговорен к восьми годам тюрьмы. Однако в 2007 году швейцарский апелляционный суд, учитывая все обстоятельства совершенного им преступления, снизил срок заключения, и 50-летний Виталий Калоев вышел на свободу. Он вернулся на родину 13 ноября 2007 года.

Общественное мнение в России, а особенно в Северной Осетии, с самого начала было на стороне Калоева. Большинство людей считало, что своим поступком он, наконец-то, восстановил справедливость. Сам же он, еще находясь в тюрьме, говорил, что ему от этого вовсе не легче, а то, что Нильсен понес заслуженную кару, ничего не меняет - ведь ни его дети, ни его жена никогда не воскреснут. И по-прежнему утверждал, что не помнит, как убивал Нильсена.

По возвращении на родину Виталий Константинович Калоев был назначен на должность заместителя министра строительства и архитектуры Северной Осетии.

Некоторое время тому назад швейцарский суд признал четверых сотрудников «Скайгайда» виновными в неумышленном причинении смерти многим людям вследствие халатности. Троим из них назначили символические сроки лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора, один заплатил штраф.

И снова возникает мысль: возможно ли, чтобы длинная и «многозвенная» последовательность событий и обстоятельств, каждое из которых в отдельности явилось следствием отклонения от плана, графика, нормы или регламента, представляла собой всего лишь роковое стечение случайностей?

Трудно поверить, что в ту трагическую ночь сбой и отказ во всем - и в оборудовании, и в технических средствах, и в людях произошел по чистому совпадению. А в довершение всего, еще и внезапное появление в сфере контроля «Скайгайда» «лишнего» самолета.

Так что же стало причиной катастрофы над Уберлингеном - все-таки упомянутое выше сочетание отклонений, случайность которого представляется маловероятной? Или эту причину следует искать в неких иных сферах?

Вопрос остается открытым...