Генрих Шлиман, немец по происхождению, самый знаменитый археолог-любитель в истории, открывший миру легендарную Трою и Микены, значительную часть своей жизни прожил в Петербурге, на Васильевском острове, приняв русское подданство.

В городе на Неве он заработал основной капитал, позволивший позднее вести раскопки за свой счет, здесь он женился на дочери небогатого петербургского адвоката Екатерине Петровне Лыжиной, которая родила ему трех детей - сына Сергея, дочерей Наталью и Надежду.

Если коммерция господина Шлимана в целом развивалась успешно, то его семейная жизнь определенно не заладилась. Начались размолвки, которые заканчивались перемириями, сменявшимися новыми, еще более тяжелыми ссорами. Жена откровенно писала ему: «...К несчастью, мы с Тобой есть два существа, которые, кажется, никогда не поймут друг друга; я это заметила с минуты нашего первого свидания, и в последнюю минуту моей жизни я, верно, буду думать так же»...

И вот в первые дни 1969 года, после 23 лет своей русской жизни, Шлиман навсегда покинул пределы Российской империи. Жена так и не дала ему развода, но у Шлимана имелся свой план на этот счет. Он отправился в американский штат Индиана, где в ту пору существовали весьма либеральные законы о гражданстве и браке. Уже в июне того же года он оформил американское гражданство и развелся с женой.

Через три месяца, в сентябре, 47-летний Шлиман женился на 17-летней гречанке Софии   Энгастроменос.   Это был брак по расчету.

ДВОЕЖЕНЕЦ С ДВОЙНЫМ ГРАЖДАНСТВОМ

Вплоть до своего отъезда из Америки Шлиман даже представления не имел о своей новой невесте. С семьей юной гречанки его свел архиепископ Теоклетос Вимпос, бывший петербургский семинарист, когда-то дававший Шлиману уроки греческого языка.

Родители невесты были не прочь породниться с богатым иностранцем, при условии, что он сделает им ценный подарок. Если называть вещи своими именами, то от Шлимана    требовали то, что на Востоке именуется калымом.

Он согласился, подарив родителям Софии бриллианты стоимостью в 150 тыс. франков. Шлиман снова стал семейным человеком, но по российскому «Уложению о наказаниях», теперь он был «гражданским преступником» - двоеженцем и человеком с двойным гражданством. Двоеженство наказывалось тогда «лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на срок от одного года до трех лет», а двойное гражданство «вечным из пределов   государства   изгнанием, а в случае самовольного    возвращения, ссылкой в Сибирь».   Фактически  путь  в Россию     отныне был для него закрыт. Однако в тот момент «молодожен» не придавал этому значения.

К чести Шлимана, он никогда не забывал о своей первой семье, поддерживая ее материально и морально. Через два месяца после его новой свадьбы случилось страшное несчастье: в Петербурге в возрасте 10 лет умерла его старшая дочь Наталья. Присутствовать на похоронах он, естественно, не мог.

В скором времени Екатерина Петровна, опасаясь «влияния петербургского климата» на оставшихся детей, перебралась на жительство в Киев. Там Сергей учился в коллегии Галагана. Когда младшая дочь Надя подросла, Екатерина Петровна решила, что в Киеве подходящего учебного заведения для девочек нет, и летом 1875 года увезла семью в Москву. В том же году Сергей поступил в Московский университет.

Ему явно не хватало отцовской целеустремленности, и он долго не мог определиться с призванием. Сначала изучал химию и ботанику, затем неожиданно перешел на юридический факультет, вознамерившись стать следователем. Все это время Шлиман высылал деньги и подарки не только жене, но еще и по отдельности детям.

НЕБРОШЕННЫЕ ДЕТИ

Сергей получал от отца столь щедрое содержание, что Екатерина Петровна вынуждена была написать бывшему мужу, дескать, высылаемая сыну сумма «слишком велика для его лет и для его слабохарактерности». Под этим письмом стояла подпись - «Многоуважающая Тебя Е.Шлиман».

Между отцом и сыном велась активная переписка, причем общее количество их посланий друг другу исчислялось многими сотнями! Кроме того, Сергей приезжал к отцу в гости, путешествовал по Европе, и все эти поездки оплачивал, естественно, Шлиман. В 1881 году Сергей окончил университет, и отец тут же предпринял энергичные усилия по устройству его карьеры.

В частности, Шлиман отправил увлекавшемуся древней историей сенатору Половцову, рассчитывая на его поддержку, несколько посылок с археологическими находками - круглым числом 180 предметов античной культуры. Наконец Сергей получил назначение судебным следователем в Виленскую губернию. Но, похоже, Шерлока Холмса из него не получилось, а тянуть лямку провинциального судебного чиновника желания не было. В письмах отцу он все чаще жаловался, что «страшно утомился», и тогда Шлиман посоветовал ему выйти в отставку и заняться садоводством. В этот же период Сергей нашел себе невесту, но отец не одобрил выбора сына. Сергей затаил обиду, его письма отцу стали короче и суше и приходили значительно реже.

В отличие от апатичного Сергея,   младшая   дочь   Шлимана Надя характером явно пошла в отца. В 1879 году она окончила 1 женскую гимназию с золотой медалью, а на следующий год поступила на естественное отделение Высших женских курсов в Петербурге, где среди ее преподавателей были химики с мировыми именами - А.М. Бутлеров, Н.Н. Бекетов и другие. Лично ей отец регулярно высылал до 500 рублей, а также передавал с оказией ценные подарки - не только ювелирные украшения, но и золотые изделия, найденные им при раскопках.

Надежда всю жизнь была привязана к матери и сопровождала ее в длительных поездках на лечение за границу. Все их расходы тоже оплачивал Генрих Шлиман. В 1889 году Надежда вышла замуж за молодого ученого Николая Ивановича Андрусова.

ТОСКА ПО РОССИИ

С некоторых пор Шлимана начала одолевать тоска по России, и он, с присущей ему энергией, принялся хлопотать о разрешении вернуться на свою «вторую родину».

В 1882 году, уже будучи мировой знаменитостью, он обратился с прошением разрешить ему вести раскопки на Кавказе за собственный счет, подчеркивая, что все находки останутся в собственности государства.

В России у него было много друзей, которые всей душой стремились помочь ему, пытаясь найти подходящую лазейку в законодательстве. Его даже избрали членом московского антропологического общества, что формально требовало присутствия на ежегодных собраниях. К делу подключился председатель Императорской археологической комиссии, директор Императорского Эрмитажа И.А. Васильчиков, который поддерживал идею возвращения Шлимана в Россию. Чтобы еще более придать весу своему прошению, Шлиман предложил Эрмитажу купить его троянскую коллекцию с громадной уступкой. Он писал в Петербург одному из своих преданных поклонников, действительному члену Императорского Русского и Московского археологических обществ барону Н.К.Богушев-Богушевскому: «Когда несколько лет назад меня спросили о цене моей троянской коллекции, я назвал цифру в 80тыс. фунтов. Но я провел 20 лет в Петербурге, и все мои симпатии принадлежат России; поскольку я бы очень хотел, чтобы эта коллекция попала именно в эту страну, я прошу у русского правительства 50тыс. фунтов, а в случае необходимости готов снизить эту цену до 40тыс. фунтов».

Васильчиков обратился с ходатайством к министру двора, но, похоже, окончательное решение принималось на высочайшем уровне «Гражданского преступления» Шлиману так и не простили.

25 декабря 1890 года во время прогулки по Неаполю Шлиман вдруг потерял сознание и упал. Поскольку документов при нем не оказалось, то медицинскую помощь он получил не сразу. Задержка оказалась роковой, и на следующий день великого археолога-любителя не стало.

ПОЧЁТНЫЙ ГРАЖДАНИН ПЕТЕРБУРГА

Его первая жена Екатерина Петровна умерла в 1896 году и была погребена на Волковском кладбище в Петербурге, в той же могиле, что и дочь Наталья. В настоящее время эти захоронения считаются утраченными. Вторая дочь Надежда долгое время жила в Петербурге, на Васильевском острове. Ее муж стал академиком, крупным палеонтологом и геологом. Октябрьскую революцию они не приняли, и в 1920 году уехали в Париж, где Надежда, по завещанию отца, унаследовала доходный дом.

Однако доходы оказались не так велики, и семья перебралась в Прагу - там жизнь была дешевле. Сергей Шлиман остался в Петрограде-Ленинграде и скончался незадолго до Великой Отечественной войны в возрасте 84 лет.

Во втором браке у Генриха Шлимана было еще двое детей - сын Агамемнон и дочь Андромаха.

О петербургском периоде жизни этой выдающейся личности, почетном гражданине Петербурга, вошедшем в список 100 человек, которые изменили ход мировой истории, напоминает мемориальная доска, установленная летом 1991 года на фасаде дома № 28 по 1-й линии Васильевского острова.