Иногда земная природа демонстрирует наблюдателям такие чудеса, что и поверить трудно. Вовсе не обязательно речь идёт о чём-то аномальном. И из давно изученного кое-что способно немало удивить. Например, разве не необычна способность некоторых организмов распадаться на отдельные клетки, а затем собираться заново?

«Путь шёл через влажный лес. Но вот впереди через дорогу стало переползать ...полуметровое ярко-розовое пятно. Однако мотоциклист из местных безо всякого страху переехал странное существо, разбив его на несколько частей. Но и они продолжили движение через дорогу, а потом вновь соединились на обочине». Не спешите отвергать подобные рассказы. Скорее всего, речь идёт о встрече с крупным слизевиком.

Ранее слизевиков относили к грибам, хоть они и способны передвигаться подобно амёбам, используя формирующиеся ложноножки. Теперь их относят к простейшим беспозвоночным и считают произошедшими от древнейших жгутиковых микроорганизмов. Сначала возникли объединения многих таких тел, жгутиконосцы, а уж потом эти организмы дали столь странное потомство. Впрочем, ещё Карл Линней называл некоторых простейших зоофитами, то есть «животнорастениями».

Слизевики

Сталкивается обычный человек со слизевиками в основном на гниющих стволах деревьев. Зачастую масса клеток слизевика ярко окрашена. Она может быть красной либо тёмно-фиолетовой, розовой либо лимонной. А жизненный цикл этого создания воистину удивителен. Сначала одноклеточные организмы, имеющие жгутики, превращаются в амёбы, затем эти амёбы собираются вместе в бесформенный плазмодий. И уж потом формируется настоящий многоклеточный организм, имеющий даже своеобразный стебель. Часто размеры этого создания исчисляются миллиметрами и сантиметрами, поэтому только очень внимательный наблюдатель может заметить, как за несколько часов оно приобретает чёткую форму. Но бывают экземпляры и до метра диаметром.

На одноклеточной стадии развития слизевика возможно простое деление клеток, но в случае достижения «критической массы» и перехода в стадию «растения» способ размножения кардинально меняется. Из покоящегося на стебле плодового тела высвобождаются споры. Попав на влажную поверхность, спора вбирает в себя воду и делится, причём некоторые из получившихся клеток сливаются друг с другом. Однако метаморфозы слизевика всё же не настолько уникальны, как способность его клеток находить друг друга в экстремальных ситуациях.

Вообще-то на Земле есть и другие организмы, способные вновь собраться воедино -всем известные морские губки, также произошедшие от жгутиконосцев ещё в докембрийскую эру. Классическим считается такой опыт: губку протирают через сито, разделяя её на клетки. А затем смотрят, как «останки» сами собираются вместе. Причём губки двух видов, растёртые вместе, находят каждая «свои» клетки.

Наглядность тут обеспечена -цвет клеток у разных видов разный. Правда, на холоде опыт не получается, потому что тогда при разрушении губок не выделяется особый белок, обеспечивающий распознавание «свой -  чужой» при обычной температуре среды. Похожие процессы происходят при развитии зародышей более сложных организмов, но там распознают друг друга клетки, которым «предназначено» формировать те или иные органы тела. У губок иначе - их новорождённые личинки сначала плавают, а затем претерпевают превращения в «растение». Причём выворачиваются наизнанку - клетки внутреннего слоя оказываются на поверхности.

Этот механизм «самосборки» губок, видимо, возник «в ответ» на влияние внешних разрушающих факторов. Скажем, штормовая волна разбила губку. Но вот море успокоилось - пора самовосстанавливаться. А у слизевиков механизм «разборки -  сборки» может быть задействован самопроизвольно, при передвижениях. Попросту говоря, такой «гриб» может перейти дорогу, не боясь быть раздавленным. Слизевик может «перетечь» через дорогу в виде массы из отдельных клеток, а затем собраться вновь в грибоподобное «растение» со стеблем.

Поскольку и губки, и слизевики существуют на Земле многие сотни миллионов лет, они жили в прибрежной полосе задолго до земноводных, считающихся потомками первопроходцев суши. На самом деле на сушу сначала выползли существа вроде слизевиков, освоившие слои водорослей, обнажающиеся при отливах. И вместе с растениями постепенно освоили кромку земли. Только губки остались в воде, а слизевики «предпочли» жить на суше. Вспомним у медуз есть зачатки нервной системы, хотя собираться эти организмы и не умеют. Зато чувствуют приближение шторма, воспринимая инфразвуковой «голос моря».

Представим себе на минуту, что подобный зачаток нервной системы появился и у слизевиков. Кстати, не исключена и находка таких видов где-нибудь в Амазонии. В этом случае весь ход эволюции выглядел бы иначе. На Земле господствуют позвоночные. Но ведь где-то, например, на планете с большей силой тяжести возможен и другой вариант -  появление развитых беспозвоночных, сохранивших способность к «самосборке». Такое существо могло бы преодолевать немыслимые для нас преграды, разъединяясь и вновь соединяясь. Можно даже пофантазировать насчёт его возможного характера. Он вовсе не был бы «бесхребетным», как это может нам показаться.

Дело в том, что и у слизевиков, и, как ни странно, у млекопитающих одно и то же особое вещество даёт «сигнал голода». Это циклический нуклеотид, называемый ЦАМФ. Только у наших собратьев по классу млекопитающих чувство голода вызывает усиленные поиски пищи, в некоторых случаях дело доходит даже до поедания себе подобных. А у слизевиков «сигнал голода» приводит к стремлению отдельных особей слиться в более крупную. Далее укрупнившееся существо ищет пищу, а заодно и проходит свой жизненный цикл, готовясь к выбрасыванию спор из формирующегося на стебле плодового тела. Одним словом, на «сигнал голода» реакция примерно такая: пора объединяться и размножаться, чтобы следующее поколение пережило трудности.

Правда, у земных слизевиков всё это происходит на бессознательном уровне. Если представить себе более развитые существа такого типа, то они оказались бы, пожалуй, менее агрессивными, чем знакомые нам хищники как из числа зверей, так и, увы, из числа людей. И уж никак не «бесхребетными».