Из мастерской знаменитого Французского механика, изобретателя совершенных, точных, безотказных часовых механизмов А.Л. Бреге (1747-1823) вышли тысячи приборов для измерения времени.

Достаточно сказать, что ему удалось создать золотые «Брегеты» - луковицы с боем и указанием лунных циклов, оправленные в бриллианты часики - кулоны, воспроизводящие несколько мелодий Моцарта, прецизионные хронометры для Парижской обсерватории. Поэтому, далеко не случайно, Бреге называли властелином времени. И, как всякий властелин, знающий об объекте, которым повелевал, практически всё, на склоне лет великий мастер изрёк:

- Непонятное надобно не только демонстрировать, но и разъяснять. Казалось бы, время - субстанция, которую никому никогда не удавалось подержать в руках. Само же оно держит на волоске наши жизни и смерти, выказывая капризное всесилие. Всесилие это, несомненно, отражено в хорошо собранных и отлаженных часах. Сколько наших клиентов попадало в критически опасные ситуации, стояло на пороге гибели, переступало порог! Часы обязательно отзывались. Как? Прекращением хода, деформациями стрелок, их обратным движением, трещинами на циферблате, стёклах. Видывал я пружины, шестерни, опалённые огнём. Видел оси маятников, закрученные спиралью. Был свидетелем того, как высокопробное золото корпусов делалось малахитового цвета. Причиной непостижимых метаморфоз смело называю людские беды и трагедии. Мудрено ли? Часы служат времени. Время распоряжается человеком, будучи подотчётно только Богу.

Марсельский психоаналитик Ж. Леттарт, видимо, не без основания полагает, что энергия жизненной силы такого высокоорганизованного существа, коим является человек, обуславливает его имеющие далеко идущие последствия, уверенность или неуверенность в себе: «В нас течениями временных потоков заложено неистребимое стремление каждым прожитым днём уменьшать степень неуверенности, разрушающей личность. Но вот мы умираем. Степень неуверенности безропотно сходит со сцены. Вечность - время остаётся. Духовная энергия высвобождается из нас, получая безальтернативный импульс - быть к чему-нибудь приложенной. Точки этих приложений - предметы быта, необходимые нам, ценимые, оберегаемые. Их никак не щадит посмертная энергия субъекта. Она корёжит предметы, стирает в порошок. Чаще всего, эти жертвенные предметы - часы...».

Зная о такой «причуде» часов, выдающийся астроном, исследователь таинственного Камиль Фламмарион задался целью не только добыть убедительные доводы в пользу возможности жизни души после смерти тела, айв пользу того, что в момент кончины или спустя 40 дней обязательно приходят в негодность вещи, некогда принадлежащие усопшему. В байле архива учёного, датированном декабрём 1910 года, читаем: «Один из самых показательных рассказов об умерших был тот, что поведал мне материалист, доктор Коталжироне из Палермо. Он был не только другом Бенджамина Сархиа, но и его врачом.

Однажды в мае друзья разговорились о психологических явлениях, об их реальности. В разгар беседы Сархиа уверил, что если он умрёт раньше доктора, то обязательно явится и доставит доказательства загробной жизни, допустим, разбив висящую в гостиной люстру, напольные, карманные часы. Смеясь, скрепили уговор рукопожатием. И вот, в декабре, 1-го или 2-го числа, Каталжироне, сидя с сестрой за обеденным столом, сначала услышал звуки, похожие на хруст суставов, потом увидел, как плафоны люстры, самопроизвольно разбившись, покрыли осколками стекла паркет. Кармашек докторского жилета слегка раздулся, лопнул, и из него посыпались останки часов. Маятник напольных часов прекратил качание, одна из стрелок изогнулась змейкой, медные гири, порвав цепь, упали на дно футляра... Утром доктор получил депешу о внезапной кончине Сархиа, выполнившего-таки обещание, подавшего весть из мира мёртвых... Каталжироне долго хранил осколки разбитой люстры, останки карманных часов, не восстанавливал и напольные, чтобы помнить о скоротечности бытия...»

В 1888 году в Петербурге на Волковом кладбище упокоился скромный архивный чиновник Кузьма Савельевич Велесов. Был этот человек известен тем, что на досуге составлял картотеку причуд и странностей выдающихся людей. Имелся в картотеке раздел, посвященный часам, точнее, их поломкам, случившимся во время или после смерти владельцев. Часть этих фактов недавно была опубликована в аргентинском альманахе «Лабиринт». Вот некоторые свидетельства очевидцев, собранные Велесовым и переданные в журнал его праправнуком Александром Александровичем, проживающим ныне в Буэнос-Айресе: «У Максимилиана Робеспьера были массивные серебряные часы, на внутренней плоскости крышки которых он велел выгравировать -«Для защиты отечества сделано мало, если не сделано всё». Когда этот самоуверенный палач Людовика XVI в 1794 году отправился вслед за ним, стекло его карманных часов дало трещину в форме трезубца, циферблат закоптился и оплавился, будто его долго держали над пламенем свечи...

Российский самодержец Павел I, которому приписывают слова, что для русского человека полезнее деспотизм гения, чем парламент идиотов, во время насильственной своей смерти в 1801 году с такой силой наступил на выпавшие часы, что они, ничуть не попортившись, впечатались в мраморный пол и остановились, как только отлетело последнее дыхание августейшего. Часы, слившиеся с камнем, вырезали, заговорщики потешались до тех пор, пока не вмешалась больная совесть...

Управляющий казёнными заводами на Урале, государственный муж и историк Василий Никитич Татищев, умерший в 1750 году, имел знатную коллекцию песочных и солнечных часов. Лёжа на смертном одре, он увидел, как молния ударила по его драгоценным предметам, испепелив их. С тем славный автор «Истории Российской с самых древних времён» отошёл к Господу... Бунтовщик и разбойник Емельян Пугачёв, готовый назвать матерью любую женщину, приютившую и накормившую даром, и не сомневающийся в том, что силён только тот, у кого силы более, имел страсть к часам. Держал при себе их дюжину. Все они, добытые через кровь, не шли. А как злодея казнили на Болотной площади в Москве в 1774 году, эти часы исправно возобновили ход...»

И всё-таки, почему потерявшие владельцев часы часто, если уместно такое сравнение, разделяют их печальную участь? В книге, вышедшей в России четверть века назад «Хранимое, как драгоценность», цитируются пророческие слова великого механика А.Л. Бреге: «Часы срастаются с душою человека, чуждого измене, обману, трусости. Они становятся привязчивыми и верными, как дворовые псы. Они охотно отмеряют время добрых дел. Смерть хозяина для них

- смерть собственная... У человека в жизни должны быть только однажды и навсегда купленные часы, ободряющие в молодости и утешающие в старости. Богу угодно, чтобы пружина нашего сердца, износившись, однажды лопнула, чтобы истёрлась ось маятника, как истирается ось жизни. Наши часы

- это часть нас. Не стоит удивляться поломке части, когда смерть опаляет целое».