О том, что племена людей с пёсьими головами    существуют на самом деле, рассказал в своём фундаментальном труде «Книги» знаменитый   путешественник Марко Поло.

Он увидел «чудо Творца» во время затяжного пребывания в Китае. Но это изобилующее    любопытнейшими деталями повествование стоило  безупречно честному Поло репутации.    Современники,   назвав его бессовестным лжецом,  дали прозвище Миллион, недвусмысленно  намекая на то,   сколько раз, по их мнению,  путешественник соврал.

А между тем, аборигены Андаманских островов ещё во времена античного мира обрели репутацию состоящих в дружбе и даже брачных отношениях с человеко-собаками. А Кетсий, личный лекарь персидского царя Артаксеркса II, в 355 году до нашей эры почтительно доносил монарху: «В высокогорьях Индии проживают люди, головы которых мало чем отличны от пёсьих. Одеваются они в шкуры диких животных, пьют и едят стоя на четвереньках. Чернокожие и жилистые, языка они не разумеют, между собой и с пришлыми общаются жестами. К чужим, когда получают дары, доброжелательны. Есть у них особая примета - короткие хвосты. Их, поглощающих лишь свежее мясо и чистую воду, не менее 120-130 тысяч». Ни больше ни меньше.

Только надобно добавить, что сведениями о людях с пёсьими головами «отмечены» воспоминания очень многих известных людей всех времён и народов. Факты, выложенные ими на суд читателей, разнятся лишь в мелких несущественных деталях, по сути, идентичны. Налицо некое системное явление, дающее право подозревать, что дыма без огня не бывает, пёсьеголовые все-таки реальность, были-жили. Может быть, живут и сейчас.

НЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ

Попробуем разобраться, для начала отправившись во время от нас не слишком уж отдалённое, следом за британским путешественником Хьюго Невиллом. В 1887-1889 годах этот любознательный, мужественный человек опираясь на «страстное непреодолимое желание отделить «зёрна от плевел», решился на подкуп одного из высокопоставленных чиновников Сенегала.

Чиновник организовал встречу с людишками, занимавшимися лесным разбоем, и, по слухам, в обмен на пушнину и малахит, сбывающими часть неправедной добычи - одежду, одеяла, посуду, спички - таинственному племени карликов. Карлики, называющие себя нитаво, стремительно, из-за загадочной утраты способности деторождения, деградировали. Тяготились они тем, что головы их были разительно похожи на собачьи и кошачьи! Жили в глубоких природных пещерах. Ловко охотились на крокодилов и ящериц, мясо которых ели вареным и жареным, никогда - сырым.

Невилл, войдя в доверие, после того, как из карабина застрелил нескольких крокодилов, передав трофеи племени, стал своим. Как иначе, если успешно решал важнейшую задачу добычи пропитания. Ему, как почётному гостю, отвели самую прохладную и сухую пещеру, в которой поселился с двумя ассистентами и куда перенёс имущество экспедиции - прежде всего, оберегаемые как зеница ока фотокамеры и принадлежности для получения фотографических отпечатков. Парадокс.

Благодаря сотням фотографий карликов, сценок их быта, охоты, научный мир Европы раскололся надвое. Часть учёных мужей прославляла научный подвиг путешественника. Нашлись те, кто обвинил его в фальсификации, подделке, в фотомонтаже. Невилл поступил, как истинный мудрец, отозвавшись на наветы лаконичной фразой: «Пусть время рассудит нас». Рассудило ли время? Можно считать, что рассудило. Фотографическое наследие путешественника подверглось тщательной экспертизе посредством специальных, используемых в криминалистике, компьютерных программ.

Вероятность фальшивки была отметена категорически. «Никаких ряженых-суженых тут нет. Присутствуют существа анатомически отличные от традиционных людей. Кто эти люди - мне не дано знать. Результатами проделанной работы я удовлетворен», - сказал, выступая на государственном телевизионном канале штата Мичиган, технический эксперт ФБР США Стив Бол шоу, кстати, увлечённый коллекционер сведений об отдельных людях и группах людей со всевозможными отклонениями и аномалиями во внешности.

КОЗЫРЬ ПОДБРОСИЛО НАСА

Подлинность фотографического наследия Хьюго Невилла, безусловно, непререкаемый козырь, играющий в его пользу. Козырем, впрочем, не в меньшей степени является его полевой дневник, изобилующий сведениями о представителях племени нитаво. Перелистав его, в конце спотыкаемся о «ключевой» вывод: «С пёсьеголовыми аборигенами я делил пищу, кров, труд и отдых. Они - ни в коем случае не редкий вид обезьян, на чём настаивают иные мои коллеги. Они вполне разумны, своеобычно благородны. Никогда, например, не убивают спящих врагов. Чего не скажешь о европейцах, корсарах, которые по дошедшим до меня недавним слухам, ружейной пальбой загнали их в глубокую пещеру, развели у входа костры и уморили дымом. Жестокость неслыханная, которую не оправдывают доводы зверей - разбойников, будто нитаво - разновидность чертей, дьявольское семя, ради всеобщего блага не должное давать всходов». Сокрушался, впрочем, Невилл не только из-за гибели благодарных ему карликов. Сокрушался он и потому, что «навсегда канул в лету редчайший человеческий вид, добавочная ветвь человеческого рода, и теперь фотографии, его записки - никому не нужная экзотика».

ПЁСЬЕГОЛОВЫХ ТЬМА-ТЬМУЩАЯ

Путешественник, однако же, заблуждался. Ибо, что следует из письменных свидетельств историков, этнографов, врачей, которым довелось увидеть, пусть не людей с пёсьими головами, но людей с выраженными «звериными» признаками, таких премного.    Обитают они   на   Цейлоне,   в Малайзии, в Южной, Северной  Африке,  в Норвегии,   в   сибирской глухомани России.

ЛЮДИ-ПСЫ В РОССИИ

Врач и православный священник Николай Кожухов в 1838 году, «блуждая в лесах под Томском» был потрясён, когда в охотничью избушку поутру явились низкорослые мужички с густым волосяным покровом на лбу, возле округлых глаз, на шеях, почти сросшихся с плечами, очень похожие на мелких медведей. Гости, принесшие в подарок шкуру, наполненную густым мёдом, «сильно косолапили и имели короткие, покрытые прореженной рыжей шерстью хвосты». Удивительно, но гости, с которыми Кожухов поделился солью и спичками, сносно изъяснялись по-русски. Речь, правда, изобиловала старославянизмами, но понять было можно.

Так врач узнал, что народ, называющий себя мелошами, живёт в лесу испокон веков, чужих избегает, вынужденно идёт на контакты, чтобы разжиться одеждой, посудой, солью. Когда Кожухов осведомился, нельзя ли побывать в их посёлке, «люди - звери» ответили, что постоянного посёлка как такового у них нет, что они кочуют, промышляя охотой и рыбалкой, находя кров в глинобитных хижинах, которые обустроили их предки, которые в порядке поддерживают сами. На том и расстались. Кузен Кожухова полковник Митрохин, когда услышал о «забавном приключении» родственника, ничуть не удивился. Подтвердил, что о молошах знают все томичи, особенно заготовители пушнины, которую у молошей обменивают на товары. «У дикарей, благодаря торговле, есть всё потребное для безбедной жизни», -  сказал Митрохин, выразив сожаление, что нет бога, нет веры, даже поганой, языческой.

Стоит бегло просмотреть материалы коллекции упомянутого выше технического эксперта ФБР США Стива Болшоу, и сомнения в том, что аномальные люди существовали и кое-где «дотянули» до наших дней, испаряются. Приведём лишь один корректный, и увы, бесчеловечный факт. Француз, врач Луи Франк доносил в1802 году в Парижскую колониальную управу о том, что надсмотрщики за рабами «мерзко себя ведут», вычленяя из среды чернокожих невольников, невольников краснокожих. Краснокожие рабы неугодны тем, что хвостаты, покрыты густой шерстью, замечены в людоедстве. «Слухи о людоедстве не соответствуют действительному положению вещей.

Заблуждение возникло, потому что краснокожие предпочитают сырое мясо. Не повод для пролития крови!» Франк обоснованно сожалеет о том, что люди всегда подчеркнуто жестоко относились к тем, кто на них разительно непохож. Значит, чужд и враждебен. Ныне, наконец-то, этот брутальный подход перестал работать. Современные учёные не сомневаются в том, что люди с   физиологическими   отклонениями -  жертвы игры генов, сбоев в геноме человечества. Следовательно, зная правила, необходимо изучать исключения, всегда помня, что природа неисчерпаема, достойна уважения.