Весной 1919 года могло показаться, что власть большевиков вот-вот рухнет, и Верховный правитель Российского государства адмирал Колчак, войска которого контролировали огромную территорию от Дальнего Востока до Урала, «въедет в Москву на белом коне».

Но Красная армия нанесла противнику ряд серьёзных поражений, и Восточный фронт Колчака стремительно покатился назад. По ряду причин ценности были разделены на несколько частей, у каждой из которых сложилась своя судьба.

Примерно треть золотого запаса (а по другим данным значительно меньше, всего около 50 тонн) хранилась в Тобольске. В середине октября, ввиду угрозы захвата города красными, было принято решение переместить эту драгоценную массу на восток страны.

Золото погрузили на почтово-пассажирский пароход «Пермяк» и сопровождавшие его суда. Сюда же доставили драгоценную утварь из храмов и монастырей Тобольской епархии, а также сибирские ордена.

Плыть предстояло по Иртышу до его впадения в Обь возле города Остяко-Вогульска (ныне Ханты-Мансийск), а затем вверх по течению Оби до Томска. Командовать немногочисленным «золотым конвоем», который почти полностью состоял из младших офицеров, было поручено штабс-капитану Киселёву.

Хронология последующих событий такова. В плавание отправились глубокой ночью 22 октября. По пути до устья Иртыша «Пермяк» сделал две остановки - в сёлах Кугаево и Бронниково. Обе стоянки были многочасовыми, что удивляет, ведь обстоятельства заставляли экспедицию торопиться.

Наконец, поплыли по Оби. Очередную длительную остановку сделали в крупном селе Тундрино. Следующей крупной пристанью было село Сургут. И тут погода резко ухудшилась, ударил сильный мороз. Зима пришла непривычно рано, и стало ясно, что дальше Сургута «золотому каравану» не уплыть. Судя по тому, как вели себя в дальнейшем пассажиры и экипаж, никаких ценностей на борту «Пермяка» уже не было.

«Золотой конвой» двинулся на север, разделившись на две группы. Одни погибли от холода и болезней, других настигла погоня, и лишь единицам удалось добраться до железной дороги, а по ней, в конечном итоге, до Владивостока.

В числе спасшихся был и штабс-капитан Киселёв. По одной из версий, во Владивостоке он был арестован по доносу предателя японцами. В тюрьме офицера пытали, требуя указать ориентиры тайника. Киселёв умер, но так ничего и не сказал своим мучителям.

ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЁВР?

По мнению ряда исследователей, наиболее перспективными являются две следующие версии. Первая из них связана с многочасовыми стоянками парохода «Пермяк» в сёлах Кугаево и Бронниково.

Оба этих населённых пункта находятся в непосредственной близости от Тобольска: Кугаево всего в трёх десятках километров ниже по течению, а Бронниково дальше, ещё примерно на таком же отдалении.

Зачем бы «золотому каравану», пустившемуся в дальнее плавание по сибирским рекам, буквально сразу же терять драгоценное время на длительные стоянки?

Не потому ли, что золото было снято с парохода именно на этих пристанях? Как уже отмечалось, белые твёрдо рассчитывали вернуться в Западную Сибирь.

Поэтому им было даже удобнее спрятать часть золотого запаса здесь же, под Тобольском, а не подвергать его множеству опасных случайностей при дальней перевозке. Такого рода операция не представляла бы значительной сложности.

В окрестностях Кугаево и Бронниково могли быть заранее приготовлены тайники, а к пристаням, накануне прибытия парохода, стянуты подводы.

Шла война, и обозы с военными грузами на дорогах вблизи Тобольска были вполне обычным явлением. Не случайно, видимо, и то, что на указанных пристанях борт «Пермяка» покинули банковские служащие. Ну, а сам пароход, уже с пустыми трюмами, поплыл дальше, выполняя отвлекающий манёвр, дабы пустить возможную погоню по ложному следу.

Вторая версия связана со старинным Иоанно-Введенским женским монастырём, расположенным в 10 км от Тобольска в живописной местности, меж двух пологих гор, покрытых густым сосновым лесом. В период пребывания в Тобольске семьи Романовых монахини на свой страх и риск общались с членами царской фамилии. У них часто бывала игуменья Мария, передавала им послания и продукты, а также тайно выносила из дома по просьбе царя и царицы некоторые ценности.

В 1919 году непосредственно на территории монастыря размещался отряд колчаковцев, причём его довольствие матушка-игуменья приняла на себя.

Известно, что накануне описываемых событий в овраге, за монастырём, проводились ка-кие-то земляные работы. Монахини видели, как в ту сторону однажды проследовал из города длинный обоз, сопровождаемый вооружённой охраной.

А немного позже на склонах оврага возникла огромная свалка, на что строгое монастырское начальство почему-то взирало сквозь пальцы. Не под этой ли свалкой таился золотой клад?

Наконец, нельзя исключить вероятность того, что ящики с жёлтым металлом колчаковцы захоронили где-то вблизи Тобольска, однако сибирские ордена и церковную утварь действительно отправили на пароходе «Пермяк» в Томск.

Эти ценности, вполне подъёмные, команда штабс-капитана Киселёва могла спрятать где угодно на 50-километровом отрезке маршрута между Тундрино и Сургутом.

НАСТОЙЧИВЫЕ ПОИСКИ

Поиски сокровищ парохода «Пермяк» начались вскоре после завершения Гражданской войны и фактически не прекращались вплоть до настоящего времени. Кроме, самодеятельных искателей, которым нет числа, в этой охоте участвовали и государственные структуры.

Известно, что в период 1923-33 годов пропавшие ценности настойчиво искали сибирские чекисты. Они допрашивали монахинь из монастыря, священников из церкви в Кугаево. Якобы чекистам удалось разыскать кого-то из офицеров «золотого конвоя». На допросах тот показал, что штабс-капитан Киселёв вёл подробный дневник экспедиции.

Будто бы удалось обнаружить и сам дневник, который находился у некоего П. Росомахина, являвшегося то ли сотрудником Тюменского ОГПУ, то ли тобольским краеведом. Однако наличие столь важного документа, похоже, так и не привело к раскрытию тайны сокровищ.

Что ж, есть тайны, которые вообще не подлежат разглашению. Как бы там ни было, но пропавшие сокровища упорно ищут и поныне.