Когда замечательного английского авиаконструктора Джеффри Де Хэвиленда спросили, почему он не строит военные самолёты, он флегматично пожал плечами: «в мирное время штабы ВВС набиты ограниченными людьми. Обсуждать с ними конструкции боевых самолётов просто бессмысленно».

Поэтому к проектированию нового бомбардировщика  Де   Хэвиленд   приступил в инициативном порядке, т. е. без официального  заказа.  Это  означало, что деньги на разработку и постройку опытного образца ему предстояло выложить из средств фирмы, и не было никаких гарантий, что ему их когда-нибудь возместят. Тем не менее, убежденность в своей правоте неуклонно вела конструктора по выбранному им пути.

По господствовавшим в предвоенный период в Королевских ВВС взглядам бомбардировщики должны были прорываться к объектам противника без сопровождения истребителей, отражая атаки перехватчиков огнём бортовых пулемётов. Однако, оценивая нарастающий темп совершенствования истребителей, сэр Джеффри весьма скептически относился к этой концепции и считал, что подобная тактика ничего, кроме тяжелых потерь, бомбардировщикам не принесет. Он предложил идею, казавшуюся еретической: создать совершенно невооруженный бомбардировщик, единственной защитой которого стали бы высокая скорость и потолок полёта. Иными словами, он вознамерился создать бомбер, который - ни много, ни мало - летал бы выше и быстрее всех существующих и перспективных истребителей! И как будто одной ереси ему было мало - свой рекордный самолет он планировал строить целиком из... дерева.

Де Хэвиленд рассуждал логично: с началом войны металлы,  в особенности алюминий и легирующие добавки, неизбежно станут дефицитом. И одновременно    останутся     без нагрузки    весьма    многочисленные мебельные предприятия,    обладающие    штатом квалифицированных    столяров    и    краснодеревщиков. Задействовать их для сборки самолетов - значит дать ВВС дополнительные сотни и тысячи самолетов и одновременно избавиться от «металлической зависимости».

В Министерстве авиации, ознакомившись с предложением Де Хэвиленда, покрутили пальцем у виска и посоветовали конструктору вернуться к проектированию гражданских лайнеров. Сэр Джеффри пожал плечами и вернулся к проектированию своего бомбардировщика. А вскоре грянула война, и все его предположения оправдались самым печальным для англичан образом.

В частности, настоящим побоищем окончились отчаянные попытки британских бомбардировочных эскадрилий остановить, действуя в соответствии с довоенными тактическими взглядами, моторизованные колонны наступающего Вермахта в майских боях 1940 года во Франции. Бомбардировщики «Бэттл» и «Блен-хейм», следуя к цели днём, без истребительного прикрытия, становились лёгкой добычей «мес-сершмиттов», и бортовые пулемёты им не слишком помогали...

В умах министерских чиновников начало потихонечку светлеть. Не без скрипа, но Де Хэви-ленду выдали, наконец, невеликий пока заказ

на первую серию в 50 машин.    Одновременно, по принятым в КВВС правилам,  самолёт  получил имя   собственное,   которое вскоре станет легендарным:  «Москито»,  т.  е. «Комар».

истории техники не раз случалось, что инициативный проект оказывался намного лучше разработок, проводимых по заказу правительства. Так вышло и на этот раз. Когда 22 февраля 1941 года первый экземпляр самолета DH.98 «Москито» впервые поднялся в воздух с аэродрома лёт-но-испытательного центра ВВС Боскомб-Даун, испытатели не могли поверить собственным глазам: DH.98 без труда отрывался от лучшего британского истребителя, знаменитого «Спит-файра»! На высоте 6 600 м самолёт разогнался до 624 км/ч, а максимальный потолок машины составил 10200 м. И были основания полагать, что это далеко не предел!

Предвзятое отношение к самолёту испарилось без следа. Под эгидой Министерства авиации был создан производственный пул по выпуску «Москито»: на долю фирмы «Де Хэвиленд» приходились изготовление наиболее ответственных узлов и окончательная сборка, а детали фюзеляжа, панели крыльев и т. д. изготавливали множество мелких и средних предприятий деревообрабатывающей промышленности по всей Англии. Кроме того, к производству «Москито» подключился канадский филиал «Де Хэвиленда», компания «Стандарт Моторс» и канадская фирма «Коммонвэлс Эркрафт».

Что же представлял собой «мосси», как ласково прозвали его пилоты? Небольшой и исключительно элегантный моноплан, оснащённый двумя двигателями Роллс-Ройс «Мерлин», мощностью от 1480 до 1710 л/с, с экипажем всего из двух человек - пилот и штурман-оператор. Всё, что в нем было металлического - это двигатели, бензобаки и детали шасси. Всё остальное, и силовой набор, и обшивка - выполнялись из канадской сосны, березового шпона и особого дерева - бальсы, обладающей чрезвычайно малым удельным весом (легче только пробка). Отполированные и покрытые лаком поверхности обладали превосходной обтекаемостью, что позволяло «мосси» развивать феноменальную по тем временам скорость. Лучшие версии «Москито» разгонялись до 690 км/ч, причём на высотах, где большинство немецких истребителей едва-едва «дышали», еле удерживаясь от срыва в штопор! Зенитные орудия туда вообще не доставали... Деревянная конструкция давала и ещё одно, не предусмотренное даже самим конструктором преимущество: «Москито» с трудом фиксировали вражеские радары. Получилась, так сказать, первая в истории машина типа «стеле».

то касается вооружения, то «Москито» несли такой разнообразный ассортимент средств поражения, что перед его создателем остаётся только снять шляпу! Заложенный как бомбардировщик, «Москито» продемонстрировал удивительную универсальность. В варианте бомбардировщика машина не имела стрелково-пушечного вооружения, но могла поднимать до 1816 кг бомб. В варианте разведчика его главным и единственным «оружием» был набор длиннофокусных (до 900 мм) фотоаппаратов. Машины этого типа вели фоторазведку от Норвегии до Турции, обшаривая практически всю континентальную Европу. В 1943-45 гг. они безнаказанно бороздили небо над захваченным японцами территориями юго-восточной Азии. Именно с борта «Москито», между прочим, высочайшая точка планеты - Эверест - впервые была снята, так сказать, «свысока». Предназначенные для воздушного боя «Москито»-истребители несли по 4 автоматические пушки «Испано-Сюиза» калибра 20 мм и 4 7,71-мм пулемёта «Браунинг». Батарея по тем временам мощнейшая! Благодаря могучему бортовому залпу лучший истребитель из летавших на «Москито», капитан Шерф, умудрился сбить за один вылет сразу 5 немецких самолётов - достижение, замечательное по любым меркам. Наконец, в варианте «рейнджера» - самолёта для ударов с малых высот - «Москито» в дополнение к стрелково-пушечной батарее нёс до 4 227 кг бомб или 8 мощных реактивных снарядов, с гарантией поражавших любую бронетехнику.

Совершенно выдающимся было приборное оснащение «мосси». Они первыми в ВВС получали самые новейшие системы радионавигации «Гобой» и «Лоран», поисковые радары типа Al, ASW и H2S, антирадары «Серрат» и «Моника». Увешанные антеннами, как ёжики иголками, «мосси» являли собой грозное предвестие технотронных войн будущего, когда противники станут обмениваться смертоносными ударами, наблюдая цель лишь в виде цветных отметок на экранах боевых мониторов...

Невозможно в рамках журнальной статьи описать все выдающиеся достижения британских пилотов на «Москито». Им всегда поручались самые сложные задания, требовавшие особого мастерства самолётовождения и снайперской меткости. Приведем только один пример.

В ноябре 1943 года английскому командованию стало известно, что гитлеровцы планируют расстрелять большую группу арестованных французов - участников движения Сопротивления, содержащихся в тюрьме г. Амьен. Чтобы сорвать это злодеяние, решено было нанести «хирургический» бомбовый удар по тюремному комплексу силами 4 эскадрилий «мосси» из состава 140-го бомбардировочного крыла. Для налёта выделялось 24 «мосси», 12 истребителей «Тайфун» в качестве сопровождения и киносъемочный «Москито». Сложность заключалась в том, что бомбы нужно положить у тюремной стены и в помещения администрации и охраны, постаравшись не задеть сам тюремный блок. Гибель некоторого числа заключенных, к сожалению, полностью исключить было невозможно, но постараться свести к минимуму - обязательно. У тех же, кто уцелеет, появлялся реальный шанс бежать!

И «мосси» справились с заданием! Снайперские удары бомб проломили стены, административный корпус заполыхал, лишая следователей гестапо тысяч листов следственных «дел», казарму разнесло в щепки. Ценой двух «Москито» и двух «Тайфунов» англичане помогли бежать 258 из почти 700 заключенных амьенской тюрьмы! Важность этого достижения британских лётчиков просто не поддается оценке. Один из штурманов, участников налёта, позже написал: «Это была операция из числа тех, что создает ощущение: даже если бы ты больше ничего не сделал во время войны, то и этого было бы достаточно».

Как видим, жалить «деревянный комар» умел, и очень больно. В целом же самолёт «Москито» показал себя как высокоэффективное и надёжное оружие. Достаточно красноречив такой факт: за годы войны «Мсокито»-бомбар-дировщики совершили 39 795 боевых вылетов, сбросили 26 867 т бомб при своих потерях в 254 самолёта, или 0,63%, что составляет самый низкий уровень потерь среди всех типов самолётов, состоявших на вооружении Британского бомбардировочного командования. «У этой машины был всего один недостаток, - заметил однажды генерал-лейтенант Беннет, чьи пилоты летали на «Москито», - их всегда было слишком мало...»